Этот материал изначально писался для адыгского интернет-сайта www.elot.ru, довольно популярного в адыгском онлайновом сообществе, но в дальнейшем, мне показалось, что вопросы, в нем затронутые, должны быть представлены вниманию не только наших уважаемых адыгов, но и представителей других наций, живущих на Кавказе, поскольку они в любом случае касаются и их тоже. Речь идет о репатриации адыгов диаспоры на свою историческую Родину — Северный Кавказ.
Эта тема совершенно не нова, много раз обсуждалась и имеет в своем багаже, как явные успехи, так и неудачи. Утверждается, что за рубежом проживает, по разным оценкам от 2 до 5 млн потомков адыгов, вынужденных в результате Кавказской войны покинуть Родину и, опять же, утверждается, что очень многие из них готовы вернуться назад, на землю предков и начать здесь жить по-новому.
Какое-то небольшое количество потомков адыгов уже вернулось, но, тем не менее, о репатриации, как о сколько-нибудь массовом явлении, речь пока идти не может. Что здесь служит причиной – то, что современные зарубежные черкесы живут за пределами Кавказа уже 5-6 поколений и уже не чувствуют тяги к своей исторической Родине, а значит оценки репатриационного потенциала неверны?
То, что российские власти не идут на преимущественные, исключительные условия миграции в России для репатриантов, а на общих они оказываются приезжать? То, что Россия не горит желанием предоставлять членам зарубежной диаспоры двойное гражданство? То, что в стратегии репатриации адыги допустили некоторые ошибки? Однозначного ответа на эти вопросы пока не существует.
Но факт остается фактом – массовая адыгская репатриация пока не сложилась. В этом отношении очень примечательна появившаяся около недели назад в адыгском Интернете, в частности, на сайте Elot.ru статья видного представителя американской черкесской диаспоры – госпожи Шикъ Чек «Новая репатриационная стратегия».
Это крайне интересная, в какой-то мере знаковая статья, мимо которой пройти невозможно. В ней г-жа Чек представляет как минимум четыре новых идеи, касающиеся репатриации, не имевшихся, или не акцентировавшихся ранее в существующей репатриационной стратегии. Во-первых, она пытается увязать репатриацию с туризмом.
По ее словам (и с этим трудно спорить) туризм имеет огромный потенциал на Кавказе. Многомиллионная диаспора могла бы сделать свой немалый вклад в экономику региона, обеспечив поток туристов, желающих хотя бы посмотреть на историческую Родину. Могла бы! Но не делает.
Несмотря на огромные резервы и на горячие призывы своих кавказских родственников, зарубежные адыги-туристы не стали частыми гостями на земле исторической Черкесии. Причину этого, представительница американских черкесов видит в том, что у них нет российского гражданства. Давайте дадим им второе гражданство – российское, призывает она.
Пусть это будет некое альтернативное, условное гражданство, тогда они бы не унижались в очередях в посольствах РФ, а приезжали как такие же граждане, делали бы инвестиции, кто-то бы оставался и т.д. Сама тема второго гражданства для потомков адыгов далеко не нова, хотя попытка её увязки с туризмом и экономикой и инвестициями в регион довольно интересна и может быть обсуждена. Революционность статьи Ш. Чек заключается в другом – в том, что она затрагивает три темы, которые до последнего момента были либо абсолютным табу для сторонников идеи массовой репатриации, либо рассматривались ими как нечто совершенно второ- и третьестепенное и совсем неважное по сравнению с размахиванием национальными флагами и сборами многочисленных Хасэ. Первое — это осознание того, что адыги – не единственный народ на Северном Кавказе и массовая репатриация возможна только в условиях соблюдения интересов других народов, живущих на Кавказе и их согласия на репатриацию значительного количества адыгов диаспоры.
До настоящего момента все адыгские национальные организации строили процесс репатриации на следующей логике: Есть адыги, которые живут на Кавказе, которых мало и которые пострадали, есть адыги диаспоры, которые должны вернуться и есть Москва, которая во всем виновата и всем должна. На Москву нужно надавить, а она, в свою очередь обязана разрешить, приказать и обеспечить это возвращение.
Соответственно, в такой формуле основной задачей адыгских организаций было и до сих пор остается убедить или заставить Москву согласиться с виной, с возвращением, со своими преимущественными правами и т.д. Никакая другая сторона в этом треугольнике не рассматривалась в принципе и никакого вопроса о том, что странным образом на Кавказе живут и другие народы, интересы которых при массовом переселении черкесов неминуемо будут затронуты, не возникало.
Есть Москва – надо давить! Я несколько раз поднимал вопрос о необходимости работы с не-адыгским общественным мнением и убеждения не-адыгов в том, что массовая репатриация не будет затрагивать их интересы и не представляет им опасности. Я задавал их, в том числе некоторым лидерам адыгского национального движения. Каждый раз ответ заключался в следующей фразе: «Это – наша земля.
Репатриация – это адыгский проект, не имеющий никакого отношения ни к русским, ни к карачаевцам, ни к армянам, ни к другим. Мы ничего не должны доказывать и ни в чем не должны убеждать другие народы. Москва прикажет и они возьмут под козырек!» Представляется, что члены адыгских организаций упорно не понимают, что сейчас отношение других кавказских народов к массовой репатриации адыгов можно охарактеризовать как нейтрально-тревожно-осторожное.
Они считают массовую репатриацию адыгов угрозой для себя, смотрят на попытки адыгов запустить этот процесс с опаской, но не предпринимают ничего против. Причина такого отношения заключается исключительно и только лишь в том, что никто из них не верит в реальность и осуществимость репатриации даже в минимально существенных количествах.
Как только эта реальность хотя бы слегка, хотя бы чуточку забрезжит на горизонте, то в нынешней ситуации адыги немедленно столкнутся с огромным сопротивлением репатриации. Вероятность этого – 100%-на и на тему того, к чему это может привести не хочется даже прогнозировать.
Для того, чтобы избежать этого, надо работать с людьми – убеждать их, показывать им преимущества репатриации, развеивать страхи и сомнения, давать гарантии и т.д. Если адыгские национальные лидеры этого не понимают и считают любого, кто утверждает подобное, врагом, то может быть хоть заокеанские варяги в лице Шыкъ Чек подтолкнут их к осознанию абсолютных азов межнациональных отношений в современном обществе?
Еще одним крайне важным моментом, отличающим позицию г-жи Чек от традиционалистского подхода адыгских национальных организаций к возвращению диаспоры, является слово «экономика». Без сомнения, это – страшное слово! Наверное, поэтому оно практически не встречается в лексиконе нынешних национальные адыгских лидеров.
Экономический рост, уход от хронической дотационности, ликвидация безработицы, экономическое сотрудничество – это вообще не тема профессиональных адыгских «патриотов». Она их не интересует, не обсуждается и не дискутируется. Со всем этим не согласна американка Чек — «наша стратегия должна включить в себя пункты по экономическому росту», утверждает она.
Для нее абсолютно понятно, что репатриация не может быть успешной без экономического развития региона, без всесторонней проработки экономических вопросов, без преодоления ситуации с безработицей и т.д. Прибывший миллион (или сколько?) адыгов нужно где-то разместить, трудоустроить, поставить школы, садики и библиотеки, в которые будут ходить их дети, магазины, где будут покупать продукты их жены и больницы, в которых будут лечиться их старики.
Это все не появится само собой и не упадет с неба! Когда подобные вещи утверждал я, на меня смотрели как на чумного и говорили: «Ты не понимаешь. Москва должна». Следующим невероятно смелым утверждением Шишен Чек является её фраза о том, что «любые усилия разработать успешную репатриационную программу требуют всестороннего анализа подобных попыток, как в прошлом, так и настоящем, понимания того, что получилось, а что нет и почему». Это тоже своего рода революция в адыгском репатриационном движении.
Мне кажется, что за 15 лет существования этого вопроса в черкесских республиках никто и никогда не предпринимал попыток осмысления опыта и практики предыдущих массовых миграций населения. Никто и никогда! Более того, мне кажется, что этого не делала и сама госпожа Чек, иначе она вряд ли бы стала утверждать, что в возвращении адыгов «преобладающей является историческая мотивация воссоединения с Родиной». Если адыги действительно займутся этим вопросом, то их ждут удивительные открытия и, возможно, главным из них станет осознание того, что за всю огромную человеческую историю еще никто не осуществлял массовых переселений, основанных на идеологической базе «возвращения на землю предков».
Даже если это и выглядело таковым, то в основе любых значительных миграций все равно лежали другие мотивы – экономические, политические, климатические, вопросы безопасности, и т.д. Это нетрудно понять. Этим необходимо просто заняться.
Но тем не менее, при всей своей спорности и незавершенности, а может быть, в некоторых местах, простите, и наивности, статья Шыкъ Чек совершенно уникальна и является настоящим событием в современном адыгском национальном движении. Мы стали свидетелями того, как в традиционном кавказском обществе женщина дала фору многим мужчинам и нашла в себе смелость поставить вопросы, от которых они упорно, умело и очень успешно отмахивались годами. Во многом именно эти вопросы и отказ от их рассмотрения и определяют те неуспехи и промахи, с которыми адыгское национальное движение столкнулось в последнее время и тот факт, что их хотя бы просто подняли является очень важным сигналом, который, как я надеюсь, послужит для общего блага всех народов Кавказа.